...- Слушайте все. Я прошу вашего внимания. Слушайте.

Профессор двинулся по направлению к нему, подошел и остановился в двух-трех шагах от лежащего.
- Я хочу вам всем сказать. Я просто хочу вам сказать, - произнес человек с замотанной тканью головой, - надеюсь, вы поймете меня и не будете судить строго. Я с раннего детства очень сильно боялся темноты. Даже теперь, днем, мне, с завязанными глазами, непереносимо, невыносимо страшно. Я никогда не мог заснуть без света. Я брал с собой в постель маленький карманный фонарик, и, когда взрослые тушили свет в моей комнате, я забирался под одеяло и включал его. Я сворачивался калачиком и лежал тихо-тихо, чтобы случайно не выдать себя каким либо звуком или движением. Мне казалось, что только я попытаюсь даже слегка пошевелить ногой, даже немного повернуться, как темнота, поджидающая меня снаружи, схватит и задушит меня, и никто мне не поможет, я не смогу даже крикнуть, не смогу позвать на помощь, я боюсь ее, я боюсь ее, очень боюсь. И эта самая темнота, которой я так боялся раньше, которую так боюсь сейчас, день ото дня становится все темнее, все плотнее и ощутимее, и дело даже не в том, что мне не хватает света ночью, потому что ночью не светит солнце, мне стало не хватать света даже среди белого дня. Только посмотрите, профессор, в какой темноте вы все живете, каким темным воздухом дышите! Все ваше общество, все ваше окружение, даже вся ваша наука, которую вы преподавали нам, которую так же преподавали вам когда-то, все это, поверьте, существует только для того, чтобы погасить как можно больше источников света! Вы столько раз, сами, наверное, не подозревая, потушили столько ламп, столько фонарей на улицах, которые освещали дорогу мне и другим, подобным мне людям, столько раз вы тушили даже слабые огоньки от спичек, легким дуновением, не дав им как следует разгореться! И к чему же все это приведет когда-нибудь? Когда-нибудь вы или кто-то еще решит погасить солнце? Сколько можно жить в темноте, профессор, сколько! Сколько света еще вы погасите в своей жизни? И вы думаете, что все так и будет продолжаться? Что никто и никогда не скажет вам то же самое, что сейчас пытаюсь сказать я? Нет, профессор, тысячу раз нет! Я, с завязанными глазами, с кровоточащим ртом, я кричу, кричу вам, профессор, вам, мои товарищи, всем, кто слышит меня, что не все так тихо и спокойно в нашем с вами мире, не все хорошее и светлое на свете вы уничтожили, превратили в груду обломков, нет, друзья мои, не все! Вы забыли кое-что! Мало переписать историю для будущего поколения, если оно станет задумываться над вопросами, на которыми думали еще ваши предки, профессор! Стоит ли втаптывать в грязь то, чем испокон веков славилась наша с вами земля! Вы когда либо чувствовали то, что я почувствовал однажды, когда вышел утром из своего дома, добрался до вокзала, сел в первую попавшуюся электричку, доехал до самого конца, туда, где такой свежий воздух, туда, где птицы поют так нежно, проникновенно, где пыльная грунтовая дорога, по которой я шел, долго, пока из вида не скрылись последние домики, касалась мягко и осторожно моих ступней, так, что идти было так легко, как будто я даже и не шел, а летел, слегка дотрагиваясь ногами до земли, когда я свернул с дороги на маленькую, почти незаметную тропинку, ведущую через заливной луг, к лесу, шумящему всеми своими ветвями, разговаривающего со мной, с лугом, с птицами, с ветром, разговаривающего со всем этим прекрасным миром, с чистой синевой неба, с белыми как снег облаками, когда я увидел все это великолепие в первозданной своей чистоте, какое чувство нахлынуло на меня, какие ощущения! Будто я нашел в себе что-то такое, что, наверное, было во мне с самого моего рождения, но только было слабое, совсем не развитое, будто за пять минут это стало расти, безудержно быстро расти, наполнять меня теплом и светом, раскрывать во мне что-то давно уже закрытое, заколоченное, будто окна в заброшенных деревенских домах, будто потайные ходы, о которых я никогда не знал, поросшие травой, бурьяном, скрытые кривыми корнями выросших рядом деревьев разом раскрылись передо мной, будто я вдруг нашел что-то, что казалось безнадежно потерянным, тем, что я никогда уже и не надеялся обрести вновь, тем, о чем я никогда не вспоминал, да и если б очень хотел, то не вспомнил бы никогда. И в этом виноваты все вокруг, в том, что я так поздно понял свое предназначение в жизни, все, включая вас, профессор, все, кто меня окружал и окружает в этой жизни, все, все виноваты! Это все вы сделали так, что я теперь ничего не вижу, вижу только страшную темноту, страшную, как в детстве, опасную, смертельную темноту! И теперь ничто не способно ее хоть чем-то осветить, ничто! Темнота обволакивает меня, а у меня нет с собой ни спичек, ни карманного фонарика. Я один, и я не могу противостоять ей. К черту все! Если уже все равно мне не жить на этом свете, то я хотел бы напоследок сказать вам всем так: я умираю, но это для меня единственный выход из темноты, в которую вы все меня окунули, научили в ней плавать, ориентироваться, дышать, существовать! Существовать, как существуете вы! Как все вы! Так знайте, теперь я выбрасываю все свои страхи, как ненужную использованную зубочистку, как пустую сигаретную пачку, как старое дырявое тряпье. Мне терять уже нечего. Темнота, я больше не боюсь тебя! Профессор, я больше не слушаю вас! Друзья, я больше не друг вам! Мир, я больше не живу в тебе!
Профессор повернул голову к остальным студентам.